О членовредителях и их пропагандистах

28.05.2013

В последнее время случаи аутоагрессии (членовредительства) в местах лишения свободы используются для попыток дискредитации уголовно-исполнительной системы. Едва ли не каждая царапина подается как попытка самоубийства. К сожалению, есть средства массовой информации, которые охотно подхватывают эту тему.

ЦИФРЫ ПРОТИВ ЭМОЦИЙ

Их пристрастность наглядно показывают цифры.

Среднемировой уровень суицида составляет 14 случаев на 100 тысяч человек.

В России количество самоубийств превышает 21 случай на 100 тысяч человек.

В исправительных колониях ГУФСИН России по Республике Башкортостан в 2012 году зафиксирован всего один случай самоубийства на 12,5 тысяч осужденных. В расчете на 100 тысяч человек этот показатель равен 8.

Если же учитывать только мужчин в возрасте от 20 до 60 лет (а они составляют 95 процентов всех осужденных, отбывающих наказание в нашей республике), то контраст будет еще разительней. Для сравнения: в Башкортостане уровень самоубийств в этой группе населения достигает 150 случаев на 100 тысяч человек. (Данные за 2010 год).

Один самоубийца-осужденный за год. Зато количество информационных материалов, в которых упоминалось о самоубийстве осужденных в Башкортостане, в прошлом году превысило 50. В среднем СМИ оповещали о попытках суицида в исправительных колониях раз в неделю. У непосвященного человека могло сложиться  впечатление, что осужденные только и озабочены тем, как бы лишить себя жизни. Слова "самоубийство", "суицид", "увечья" чаще всего использовались без всякого на то основания.

СЛЕДСТВЕННЫЕ ИЗОЛЯТОРЫ - ТЕМА ОСОБАЯ

Стоит оговориться, что в статистике не учтены случаи самоубийств в следственных изоляторах. Там они происходят чуть ли не на порядок чаще. В 2012 году покончили жизнь самоубийством 3 следственно-арестованных. Причины высокого уровня суицида в местах предварительного заключения секрета не составляют. Это и стресс после ареста, и страх перед наказанием, и чувство вины за содеянное, а у кого-то еще и стыд, и раскаяние. К душевным мукам нередко прибавляются и физические, в виде абстинентного синдрома. Ведь преступления часто совершаются в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Алкоголизм и наркомания сами по себе повышают вероятность суицида. Специалистам известны даже периоды повышенного риска в СИЗО. Это первые дни после ареста и дни накануне оглашения приговора, особенно когда подсудимый имеет все основания полагать, что снисхождения суда ждать не стоит. И несмотря на круглосуточный надзор, гораздо более плотный, чем в исправительных колониях, арестанты ухитряются свести счеты с жизнью. Это показывает, что если человек действительно принял решение умереть, остановить его очень сложно.

 Но поскольку речь в СМИ идет о фактах членовредительства, подаваемых как попытка самоубийства, произошедших именно в исправительных колониях, мы исключим следственные изоляторы из дальнейшего анализа.

СЛАБЫЕ ДУХОМ

Так кто же совершает членовредительства? Кто наносит себе порезы, глотает инородные тела, втыкает в себя острые предметы?

Прежде всего, стоит выделить лиц с отклонениями в психике, для которых характерны повышенная эмоциональная возбудимость, пониженный самоконтроль, агрессивность, импульсивность действий. Среди осужденных таких достаточно много – более 800 человек. Лица с психическими заболеваниями и различными психическими отклонениями и составляют львиную долю - 53 процента – от общего числа членовредителей. Не случайно одно из трех отделений ФКЛПУ Республиканская больница, где лечат осужденных, - психиатрическое.

А те, у кого с головой все в полном порядке и нервы не шалят, идут на членовредительство расчетливо. Их действия носят демонстративно-шантажный характер.

 Шантажисты тоже бывают разными. Одни отличаются слабыми морально-волевыми качествами. Они не любят брать ответственность за свои поступки, не сознают вины. Среди преступников таких много. Зато самомнение у них зашкаливает. Они считают себя несправедливо обделенными. И как результат - неадекватная реакция на предъявляемые к ним требования. Духовная незрелость и приводит к совершению поступков из разряда «назло маме отморожу уши».

Другие не таковы. Это волевые люди, злостно нарушающие установленный порядок отбывания наказания и ставящие целью ослабление режимных требований.  Они - неплохие организаторы. Их акции нередко носят коллективный характер. Они достаточно осведомлены в медицине, чтобы свести к минимуму последствия для здоровья, не повредить жизненно важные органы. Они понимают значение общественного мнения и пытаются использовать его для давления на администрацию учреждения. Как правило, членовредительство приурочивается к посещению адвоката, который становится распространителем информации. Аутоагрессия подается как протест против жестокого обращения. Именно эти случаи и получают наибольший информационный резонанс. Для вящего впечатления осужденные идут на различные уловки, например, разводят пущенную кровь водой, чтобы создать впечатление обильного кровотечения. Ангажированный или чересчур наивный человек, увидевший залитую бурой жидкостью камеру, известит мир о «лужах крови».

Если на свободе соотношение незавершенных попыток суицида к завершенным составляет 3:1, то в местах лишения свободы на один случай самоубийства приходится более 100 случаев аутоагрессии.

Кандидат психологических наук Александр Сысоев дает такой обобщенный портрет аутоагрессанта: «Это мужчина в социально активном возрасте - 25-35 лет, осужденный за корыстно-насильственное преступление, принадлежащий к группе отрицательной или неопределенной направленности, неженатый, к которому неоднократно применялось наказание за нарушение режима отбывания наказания, в том числе за оскорбления и нападения как на других осужденных, так и на сотрудников исправительного учреждения».

Не случайно, 2/3 случаев аутоагрессии в исправительных колониях ГУФСИН России по Республике Башкортостан приходиться на места, где находятся злостные нарушители режима: ШИЗО, помещения камерного типа (ПКТ), отряды со строгими условиями содержания (СУС). А вот в производственной зоне, где колющих и режущих предметов хоть отбавляй, желание нанести вред своему здоровью минимально (около 6 процентов всех случаев). Между тем, в ШИЗО, ПКТ, СУС отбывают наказание десятки осужденных, а на производстве работают тысячи. Эти данные еще раз подтверждают, что для осужденных, стремящихся вернуться в общество нормальными людьми, аутоагрессия нетипична.

Что же касается самоубийства, то психолог отмечает, что на него чаще всего решаются осужденные другого склада, те, кто «характеризуется низким уровнем антисоциального поведения. Как правило, представители «болота» (неопределившиеся) осужденные или осужденные, находящиеся в группах положительной направленности к режиму отбывания наказания». Такие люди критикам уголовно-исполнительной системы неинтересны.

ПИСАТЕЛИ ПРОТИВ ЖУРНАЛИСТОВ

Мнение психологов, изучавших проблему аутоагрессии и суицида в местах лишения свободы, наверное, убедит не всех. Кто-то сочтет, что их выводы, обусловлены сотрудничеством с уголовно-исполнительной системой. Но вот мнение известных писателей, не понаслышке знавших, что собой  представляет контингент, отбывавший наказание в местах лишения свободы.  Их заподозрить в пристрастности невозможно.

Откроем повесть Виктора Астафьева «Людочка». Раскрывая характер одного из персонажей - трусливого подонка по кличке Стрекач, - писатель использует такую деталь, как следы аутоагрессии: «Только мелькнул Стрекач оголившимся животом, исчирканным красными полосами - не раз симулировал в лагерях отчаянность, чиркал себя лезвием по брюху».

Следы от порезов для писателя – верный признак симуляции.

Писатели, прошедшие лагеря, отмечают, что членовредительство свойственно представителям уголовного мира - «уркам». Отдельные разновидности аутоагрессии представляют старинную лагерную забаву. Вот, например,  известный сценарист Валерий Фрид в книге «58 с половиной или записки лагерного придурка» пишет: «У блатных было много картинных  способов  продемонстрировать  нежелание работать - например, прибить гвоздем мошонку к нарам»; «На меня большое впечатление   произвел   такой  эпизод: блатарь-отказчик вырвался  из  рук надзирателей, скинул с себя - с прямо-таки немыслимой быстротой! - всю одежду  до последней тряпки, закинул один валенок на крышу барака, другой за зону и плюхнулся голым задом в сугроб.  При этом он орал: «Пускай медведь работает, у него четыре лапы!»

А вот, что рассказывает поэт Игорь Губерман, в 1979-1984 годах отбывавший наказание по обвинению в скупке краденых икон: «Именно в шизо и в буре… совершают зеки поступки, непонятные здравому рассудку, находя в них средство от тоски. Глотают костяшки домино, ложки, пуговицы, иголки, шахматные фигуры - и не одну. И не для того, чтобы попасть в больницу и передохнуть от лагерного труда - такое тоже бывает целью, но главным образом (как я понял, расспрашивая делавших такое) - чтобы досадить надзирателям и начальству….  Острая жажда доказать, что ты хотя бы над самим собою властен, и таким вот образом от смертельной тоски уйти - кажется мне главной побудительной причиной совершенно необъяснимых самокалечений. И вскрывают себе вены «крестом» - на обеих руках и ногах одновременно, и с размаху полощут себя бритвой по животу (видел я у двоих рубцы, оставшиеся от такого способа заявить себя и свой протест), и глотают черт-те что - что попадется.

…мой сосед по нарам, ждавший уже пятого суда в своей жизни (двадцать лет провел в лагерях), рассказал мне, как они когда-то целой камерой (десять человек) прибили себе к нарам мошонки …

- А чего вы добивались?...                                                                 

- А уже не помню даже точно. Чепухи какой-то. Кажется, нас прогулки лишили за игру после отбоя в шахматы. Или отобрали просто шахматы за это, нет, не помню, но одно из этих двух». («Прогулки вокруг барака»).

«Самоубийств профессиональные уголовники не знают, процент самоубийств среди них равен нулю», - отмечает Варлам Шаламов в «Очерках преступного мира»

Писатель дает исчерпывающую характеристику личности потенциального членовредителя: «Ложь, обман, провокация по отношению к фраеру, хотя бы к человеку, который спас блатаря от смерти, – все это не только в порядке вещей, но и особая доблесть блатного мира, его закон». «Лживость блатарей не имеет границ, ибо в отношении фраеров (а фраера – это весь мир, кроме блатарей) нет другого закона, кроме закона обмана – любым способом: лестью, клеветой, обещанием». «Вор-блатарь стоит вне человеческой морали». «Блатари сплошь и рядом истерики и неврастеники. Пресловутый «дух» блатаря, способность «психануть» – говорит за расшатанность нервной системы». «Дух, душок – это своеобразное воровское понятие. Это и смелость, и напористость, и крикливость, и своеобразная удаль, и стойкость наряду с некоторой истеричностью, театральностью...». «Блатной мир любит театральность в жизни».

В наши дни представители ряда СМИ считают достоверным другой облик матерых уголовников – их преподносят публике как несгибаемых борцов за права человека. Они «от отчаяния вскрыли себе вены», - полагает Марьяна Торочешникова на «Радио Свобода».  «В знак протеста против произвола», пытаясь «отстоять свои законные права на человеческие условия содержания», - сообщает Вячеслав Козлов из «Газета.ru». «В знак протеста против избиений и пыток», - вторит информационное агентство «Тульские новости». Список изданий и журналистов, прославляющих нравы криминального мира, можно множить. А источник этих сведений один – слова самих уголовников-членовредителей.

Так, с кем же вы, господа журналисты?

КАК СЛОВО НАШЕ ОТЗОВЕТСЯ

Есть еще один аспект освещения этой проблемы. Членовредитель работает на публику. Чем больший резонанс получает его поступок, чем сочувственнее отклики, тем сильнее желание «выступить на бис» у самого осужденного. Статистика это четко показывает. В прошлом году журналисты как никогда широко освещали случаи аутоагресии, впервые отмечена одобрительная реакция. И вот результат: в 2012 году количество людей, совершавших членовредительства  неоднократно, выросло по сравнению с 2011 годом сразу на 41 процент.

Захотят получить проверенным способом свои 15 минут славы и ему подобные. В 2012 году зафиксирован рост количества осужденных, участвовавших в групповых формах аутоагрессии - на 19 процентов. Увеличилась и средняя численность групп. Осужденные понимают, чем больше участников, тем проще привлечь к себе внимание. Вот к чему приводит информационная поддержка.

Небольшая заметка может спровоцировать серию случаев членовредительства. Мало того, что вольно или невольно масс-медиа способствуют попыткам дестабилизировать обстановку в местах лишения свободы. Мало того, что налогоплательщикам обойдется в копеечку лечение «артистов». Не исключены и трагические последствия.

Специалисты, изучающие проблему суицида, считают, что определенный процент самоубийств на самом деле следует считать несчастными случаями. Человек хотел всего лишь попугать, пошантажировать окружающих, понадеялся, что спасут, но ошибся в расчетах или увлекся. При эффектном членовредительстве элемент риска присутствует - одно неосторожное движение – и конец. Но поскольку мысли покойника не прочтешь, как правило, с уверенностью отделить несчастные случай от самоубийства не удается.

Провокация аутоагрессии может привести к смертельному исходу. Поэтому не стоит оповещать о подобных происшествиях публику без очень веских на то оснований и тщательной проверки всех обстоятельств дела. Полагаться только на слова членовредителя как минимум непрофессионально. Журналисты, помните, что в местах лишения свободы ваше слово воспринимается иначе – обостреннее.

 

 

Поделиться:


Дата последнего обновления: 28.05.2013 12:46

архив новостей

« Март
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31
2024 2023 2022  
ИНТЕРНЕТ-ПРИЕМНАЯ Напишите нам электронное письмо

Телефон доверия

Выбраковка служебных собак

Эпидемиологическая ситуация

Отправить сообщение во ФСИН России через Госуслуги

Отсканируйте QR код для перехода на вкладку "Вакансии"